Заголовок:
Интервью Ю.Калинина "Российской газете"
Источник:
Российская газета, № 186 (3054), 2 октября 2002 г.
Дата:
2002-10-01 (год-месяц-день)
Персона:
[1] Калинин Юрий Иванович
Орган власти:
[2] Минюст. Министерство юстиции РФ

Лесоповал с человеческим лицом

В новом уголовном законодательстве права человека превыше всего
Президентом России дано поручение подготовить предложения по либерализации уголовной политики государства. В этих целях создается рабочая группа по изменению Уголовного кодекса РФ. Мы связались с заместителем министра юстиции РФ Юрием КАЛИНИНЫМ и попросили высказать свое мнение о путях гуманизации уголовного законодательства.
- Главное направление реформы уголовного законодательства, - сказал Юрий Калинин в интервью "Российской газете", - должно остаться тем же, что и было при подготовке нового уголовно-процессуального законодательства: права человека превыше всего.
В нашем законодательстве много сумятицы, санкции ряда статей не соответствуют тяжести совершенного преступления. Например, статья 158, часть 2 (кража) относится к тяжким преступлениям. Люди, писавшие кодекс, видимо, были под влиянием старой советской идеологии, когда хищение социалистической собственности считалось едва ли не самым страшным грехом. Но на деле получается, что человек, совершивший три кражи, автоматически записывается в особо опасные рецидивисты. Условия содержания соответствующие. По сути, обычный воришка становится в один ряд с убийцами и разбойниками. В итоге на данный момент в стране 53 тысячи особо опасных рецидивистов, это в несколько раз больше, чем было во всем Советском Союзе.
Однако степень социальной опасности многих из них не соответствует мере наказания. Если же вычеркнуть статью 158 из числа тяжких (для этого достаточно сократить срок наказания с шести лет до пяти), то число кандидатов в особо опасные рецидивисты существенно сократится.
- Стоит ли создавать целую рабочую группу, чтобы поменять одну или пусть даже несколько статей?
- Конечно, нет. Речь идет о либерализации уголовной политики в целом. Я не могу сказать точно, какие именно изменения произойдут: на то и создана рабочая группа, чтобы во всем разобраться и подготовить какие-то решения. По нашему мнению, необходимо во многих статьях снизить верхний предел наказания.
Возможно, кому-то моя мысль покажется странной, но тюрьма - не то лекарство, чтобы покончить с преступностью. Это не панацея от всех криминальных бед. Безусловно, надо изолировать от общества действительно опасных людей. Но раньше у нас с легкостью отправляли людей в следственный изолятор, стараясь не "злоупотреблять" такой мерой пресечения, как подписка о невыезде. Это понятно: когда человек под стражей, следователю с ним легче работать: подозреваемый (или даже обвиняемый) всегда под рукой. Но за год через следственные изоляторы страны проходили около двух миллионов человек. Большинство - мужчины в самом трудоспособном возрасте от 18 до 32 лет. Надо ли говорить, что за решеткой они попадали в криминальную среду, которая воспитывала их соответствующим образом.
- Но после принятия нового Уголовно-процессуального кодекса следственные изоляторы, говорят, опустели. Не боитесь, что они совсем без работы останутся?
- Меры по снижению числа задержанных, содержащихся в следственных изоляторах, были приняты давно. Около трех лет назад мы внесли соответствующие предложения Президенту России Владимиру Путину. До вступления в силу УПК было принято пятьдесят девять поправок в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, направленных на снижение карательных мер.
Не скрою, первое время у нас было много оппонентов в лице работников прокуратуры, милиции, судов. Нам даже предъявили претензии, мол, мы хотим облегчить себе жизнь. На самом деле мы обеспечивали содержание в следственных изоляторах нескольких сотен тысяч граждан, но люди, которые призывают к более жестким мерам, совершенно не видят последствий этой ситуации.
В итоге мы смогли найти понимание. Еще несколько лет назад в следственных изоляторах содержались четверть миллиона людей. На 1 января этого года в сизо было 200 тысяч 739 человек, а на 1 сентября - уже 137 тысяч. Наконец-то мы смогли уйти от переполненных камер и обеспечить задержанным более или менее человеческие условия. В Бутырке, например, после ремонта камеры вполне соответствуют евростандартам.
С июля по август численность "населения" в сизо снизилась на 38 тысяч. Однако это не показатель. Нагрузка на следственные изоляторы, конечно, будет снижаться, но не так резко. Просто не все следователи, прокуроры и судьи оказались готовы к новому закону. И даже чуточку растерялись, что и сказалось на статистике арестов.
Правда, так много задерживать людей, как раньше, они, будем надеяться, уже не смогут. В целом новый закон заставляет работать по-новому, на более профессиональном уровне.
- А какие еще есть варианты, кроме тюрьмы?
- Согласно Уголовному кодексу лица, осужденные первый раз по нетяжким статьям, попадают в колонию-поселение. Кроме того, в УК есть несколько альтернативных мер наказания, например, обязательные работы. Правда, когда принимался закон, мы не сочли возможным вводить эти формы наказания. Экономическая ситуация в стране складывалась не лучшим образом. Падал рынок труда. Для человека, приговоренного к принудительному труду, просто не было работы. Поэтому эта норма пока считается отложенной. Но в трех областях России сейчас проходит эксперимент по внедрению этого вида наказания. В нем принимают участие наши Академия права и управления Минюста России, Самарский юридический институт, Томский госуниверситет и управления исполнения наказаний Самарской, Рязанской и Томской областей.
После анализа результатов эксперимента будем распространять систему обязательных работ по всей стране. Скорее всего будут созданы инспекции. Сейчас мы просчитываем, сколько потребуется штатных единиц. Осужденные могут использоваться на любых работах: дворниками, санитарами в больницах, на стройках.
- По старой памяти места не столь отдаленные ассоциируются с долгими этапами и лесоповалами. Чем сегодня занимаются заключенные в свободное от этапов время?
- Мы не отправляем осужденных за тридевять земель. В соответствии с изменениями, внесенными по инициативе Минюста России в законодательство, нами проведена работа по созданию условий для отбытия наказаний осужденными всех видов режима в каждом субъекте Федерации. В этих целях мы открываем изолированные участки при колониях. Поэтому осужденный как правило отбывает наказание там, где совершил преступление, или по месту жительства. Естественно, есть небольшая категория людей, которых мы будем убирать из "родных" регионов. Это лидеры организованных преступных группировок, сам факт нахождения которых поблизости от мест их преступной деятельности создает определенную угрозу.
- Остальные будут валить лес по месту прописки?
- Лесоповал - это обывательское представление о колониях. В советские времена главк МВД, отвечавший за места лишения свободы, входил в пятерку ведущих министерств страны по объемам производства. Мы сохранили производственный потенциал, хотя пришлось пережить непростое время. Но главное - изменились сами принципы. Раньше труд заключенных использовался ради экономической выгоды. Сейчас главная цель - помочь человеку для адаптации в обществе, привить ему навыки труда.
Был период, когда производственная база помогала выжить нашим учреждениям. Деньги, которые зарабатывали наши предприятия, шли на содержание заключенных. Сейчас с финансированием проблем нет. Зато некоторым колониям угрожает... банкротство.
Это старая проблема. Согласно Налоговому кодексу предприятия, созданные в наших учреждениях, должны платить налоги, хотя труд заключенных по закону нельзя использовать для получения прибыли. Вот такая юридическая коллизия. Ни одна тюремная система в мире не облагается налогами. У нас же в стране были даже попытки инициировать дела о банкротстве против учреждений уголовно-исполнительной системы. Что такое банкротить тюрьму? Вы можете себе представить ситуацию, когда в тюрьме, скажем, будет назначен внешний управляющий?
Причем банкротить пытались по долгам, которые возникли из-за бюджетного недофинансирования. Но в любом случае предприятие уголовно-исполнительной системы не может быть в равных условиях с обычным заводом. У любой фабрики на воле задача - выпуск продукции. В колонии - воспитать человека. Мы не регулируем рабочую силу, не можем увольнять нерадивых работников и набирать кадры по собственному желанию. Не можем сокращать рабочих при неблагоприятных экономических условиях: привезут тысячу, будем содержать тысячу. Наши предложения по решению этой проблемы рассматриваются в Правительстве.
Владислав Куликов