Заголовок:
Владимир Ресин, Юрий Рыжов, Мстислав Ростропович, Юрий Беленков, Ирена Лесневская, Сергей Ястржембский, Людмила Пихоя, Дмитрий Донский, Александр Вайнштейн, Дмитрий Якушин о Б.Ельцине
Источник:
Московские новости, № 05 (1073), 30 января - 5 февраля 2001 г.
Дата:
2001-01-27 (год-месяц-день)
Персона:
[1] Ельцин Борис Николаевич

Unexpected BOF: GovBodyDepIDs 831535998, 831535998

Наш общий Ельцин

Владимир Ресин, Юрий Рыжов, Мстислав Ростропович, Юрий Беленков, Ирена Лесневская, Сергей Ястржембский, Людмила Пихоя, Дмитрий Донский, Александр Вайнштейн, Дмитрий Якушин
Свой 70-летний юбилей Ельцин будет встречать дома. Известно, что на видео ему готовят концерт - персональные поздравления от известных людей, артистов
Как бы и кто ни относился к Ельцину, очевидно: страна сделала при нем колоссальный исторический рывок. Ельцин вошел в жизнь каждого и каждой семьи. Судьбы миллионов переплелись с его единственной судьбой. Он наш, общий, как наши, общие последние десять лет России.
Мы попросили разных людей вспомнить один эпизод с Ельциным, чтобы в этих каплях фактов попытаться увидеть всего человека и президента.
Владимир РЕСИН, первый вице-премьер Правительства Москвы:
- Вспоминаю 87-й год. Борис Николаевич был тогда первым секретарем горкома. Лужков отвечал в Москве за Агропром, а я руководил Главмоспромстроем. Какая была ситуация на прилавках - вспоминать не хочется. Пусто. Горком вынужден был заниматься снабжением. А мы строили тогда Кировскую плодоовощную базу. Срок сдачи поджимал, и нас с Лужковым вызвали на бюро горкома. Мы друг друга не подставили, объяснили, что есть уверенность в сдаче, но есть и проблемы. Ельцин говорит: "Хорошо, сам приеду, посмотрю, разберусь". И действительно, через несколько дней появился на стройке. Обошел всю базу. Провел оперативку со строителями. Мы были рядом едва ли не весь рабочий день. А на следующий день он выступил на знаменитом Пленуме ЦК и подал в отставку с поста первого секретаря... Значит, он с нами на стройке грязь целый день месил, разбирался, хотя знал, что работать в Москве уже не будет? Вот это меня поразило! И когда через несколько дней на пленуме горкома мне предложили выступить и осудить Ельцина, я категорически отказался.
Юрий РЫЖОВ, академик РАН:
- Поздним морозным вечером 1 февраля 1991 г. в подмосковном пионерском лагере у шоссе Москва - Петербург собралось человек 60- 70, чтобы отметить юбилей Председателя Верховного Совета РСФСР. В пионерской столовке за П-образным столом, кроме семьи "виновника" (в естественном, а не в расхожем масс-медийном смысле этого слова), сидело несколько десятков его и Наины Иосифовны однокашников по Уральскому политехническому институту, многие с семьями, а также мы - горстка "новорожденных" политиков "межрегиональной" ориентации. Сервировка - пионерская, стол по нынешним временам более чем скромный. Однако не забудем, что полки продмагов в то время зияли пустотой. По просьбе Б.Н. я дал старт "процессу" с условием, что меня сменит один из выпускников УПИ, давно признанный тамадой в дружном и регулярно встречающемся в послестуденческие годы сообществе. Об этом свидетельствовала выпущенная ими стенгазета, состоявшая в основном из фотографий, отражавших историю дружбы и товарищества последних десятилетий. Явствовало также, что одним из "моторов" содружества была чета Ельциных. Потом были ночь, костер, песни. Разошлись по пионерским палатам - поспать.
Утро 2 февраля. Солнце - почти весеннее. Пионерский завтрак в "блоке питания": сосиски, пюре, кофе. Ельцин - большой, стройный, подвижный - в новом темно-синем костюме-тройке, галстук красный: "Вот первый раз в жизни, понимаешь, тройку надел..." Впереди были весна и первые в истории страны прямые всенародные выборы главы Российского государства и эти десять, уже прошедших судьбоносных лет...
Мстислав РОСТРОПОВИЧ, музыкант:
- В те, может быть, самые напряженные дни моей жизни, когда в августе 1991 года внутри "Белого дома" мы все как приговоренные ждали самого плохого, мне сказали, что Ельцин просит меня зайти в его кабинет. Когда я вошел, он встал из-за письменного стола, подошел к отдельно стоявшим двум стульям, пригласил меня сесть. Я ответил категорическим отказом, сказав ему, что я буду себя презирать, если отниму у него те секунды, в которые может решаться судьба моей страны. Несмотря на краткость этой встречи, она навсегда осталась в моей памяти.
Мы провели с ним и с Наиной Иосифовной замечательный вечер в Сеуле, когда я там был с концертами, а Борис Николаевич - с государственным визитом. Несмотря на то, что он только что вошел в гостиницу после долгого перелета, мы просидели весь вечер вместе. Поражали его человечность и скромность: в нем не было ничего, что могло бы указать на его высокое положение.
Когда я давал концерт на Красной площади с Национальным оркестром Вашингтона - а это было в очень сложный период после атаки на "Белый дом", - я, искренне боясь за жизнь президента, дозвонился до него и категорически просил не приходить на мой концерт. Я даже угрожал в случае его появления концерт отменить. Тем не менее он пришел на площадь и стоял среди людей, а после концерта импровизированно пригласил меня и Галину Павловну к себе в машину, и мы впервые попали в его загородный дом. Там Наина Иосифовна предложила нам суп из грибов, собранных только что на участке. Я попросил к супу сметаны: после долгих поисков мне было сообщено, что сметаны в доме нет, и в грибной суп щедрой рукой был положен майонез. Знакомый с огромным множеством разных национальных кухонь, такой суп я ел в жизни только один раз...
Галя и я искренне любим Бориса Николаевича и его семью и от всей души желаем ему здоровья и счастья.
Юрий БЕЛЕНКОВ, членкор РАН, директор Института кардиологии им. А.П. Мясникова:
- Я познакомился с Борисом Николаевичем в не самый удачный период его жизни: это был момент, когда принималось решение об операции по шунтированию. Нет людей, которые не боятся операции. И это нормально. Но я видел, как в одном Ельцине сочетались обычный человек и властный государственный деятель. И именно с этих двух позиций подходил он к решению об операции, которая проходила в нашем институте. Мы оперировали обычного больного человека. Но я был при пробуждении после операции и могу утверждать, что вернулся к нам прежде всего государственный лидер, а потом уже человек в сложном послеоперационном состоянии. "Указ!" - сказал он, как только открыл глаза. И слабой рукой подписал указ о своем возвращении к власти.
Ирена ЛЕСНЕВСКАЯ, генеральный директор телекомпании REN-TV:
- Самое сильное впечатление от общения с Ельциным (а я провела не один день в доме Бориса Николаевича, снимая программы с Эльдаром Рязановым) произошло на съемке 4 июня 1996 года.
Перед нами сидел усталый, больной, истерзанный человек, которого мы должны были снимать несколько часов. Съемка проходила нервно, тяжело. Борис Николаевич подолгу молчал, обдумывая ответы, вопросы Рязанова были достаточно жесткими. Несколько раз съемку останавливали, потому что Борис Николаевич на некоторые вопросы обижался, казалось, что он сейчас хлопнет кулаком по столу и съемка прекратится. Но он понимал, что это вопросы, на которые он обязан ответить, от этих ответов зависело, поверят ли ему опять люди, которые перестали ему верить. Впереди выборы.
Когда Рязанов спросил: "Кто конкретно отдал приказ начать войну, вторгнуться в Чечню? Как это случилось? Кто? Кто?". Борис Николаевич сначала закрыл лицо руками, потом, опустив голову, долго смотрел в землю и молчал, молчал две минуты, казалось, что прошла целая вечность. Он поднял глаза, сказал: "Я", а потом: "Это моя ошибка". Вы знаете, когда он вытирал слезы, говоря, что он перестал спать, что это его бесконечная боль, и видно было, что он абсолютно искренен, меня, да и всех, кто был на съемке, потрясло это двухминутное молчание.
Взять вину на себя, признать свою ошибку да еще накануне выборов - это дорогого стоит. Он мужественный человек.
Здоровья Вам, Борис Николаевич!
Сергей ЯСТРЖЕМБСКИЙ, советник Президента РФ, пресс-секретарь Бриса Ельцина в 1996 - 1998 гг.:
- Я помню два любопытных эпизода, характеризующих отношения между премьер-министром Японии Рютаро Хасимото и Борисом Николаевичем. В ноябре 1997 года под Красноярском состоялась первая в российско-японских отношениях встреча без галстуков. Известна страсть японцев к фотографированию - бывший премьер-министр тоже любит и делает это блестяще. И вот близится момент встречи: наш президент выходит из своей резиденции и спускается по лестнице. Со всех сторон вспышки фотокамер. Президент ищет партнера глазами и не находит. Вдруг один из "фотокорреспондентов" в ярко-желтой куртке открывает спрятанное до этого за фотоаппаратом лицо и оказывается... японским премьер-министром. Смех, радостные возгласы...
Через некоторое время роли поменялись. На следующей встрече в американском Денвере должна была состояться встреча нашего президента и Рютаро Хасимото. Хасимото задерживался на другой встрече минут на 20, и усилия протокола не могли ничто изменить. Ельцин ждал. Когда мы получили информацию, что японская делегация поднимается на лифте, Ельцин попросил у одного из журналистов его мыльницу и встал в один ряд с фотокорреспондентами. Сцена повторилась практически один к одному. Хасимото замер, не увидев Ельцина. Потом лицо его озарилось широчайшей улыбкой. Наш президент успел повернуться к журналисту и сказал: "Не забудьте отметить, что этот снимок для вас сделал президент".
Людмила ПИХОЯ, спичрайтер и советник Бориса Ельцина в 1990 - 1999 гг.:
- С кем бы из знавших Бориса Ельцина в "лучшие годы" ни довелось беседовать, почти все вспоминают о моменте, когда впервые увидели его, как говорится, живьем. Весь его облик представлял "особую примету", которая врезается в память надолго. Борис Ельцин всегда выделялся, сколько бы человек его ни окружало - единицы или несколько тысяч. И дело не только во внешних данных - в росте, осанке, взгляде, походке и т.д.
Вспоминается такой случай. Осенью 1990 года в фойе "Белого дома" проводилась выставка "Россия - XX век". Как водится в таких случаях, на ее открытии должны были присутствовать руководители, и, конечно же, ждали Ельцина. Он же был нездоров, давала о себе знать травма, полученная в недавней автомобильной аварии, переутомление и т.д. Однако решил все-таки пойти.
Борис Николаевич вышел в свою приемную абсолютно разбитым, лицо было бледно-серого цвета, каждое движение отдавалось болью. Направился через проходную комнату к дверям, за которыми уже собрались депутаты, гости, журналисты. И буквально в один миг преобразился. Бодро, как будто только что отдохнул, уверенной, пружинящей походкой он шел к микрофону, на лице играл здоровый румянец. Никому и в голову не могло прийти, что испытывал этот человек еще несколько мгновений назад. Он открыл выставку, а затем общался с присутствующими, отвечал на вопросы журналистов, был непринужден, обаятелен.
Это качество - умение пересилить себя, свои слабости и недуги, собрать в кулак волю или, как говорят в актерской среде, войти в роль, иметь кураж - в полной мере было присуще российскому президенту.
* * *
Огромное значение первый Президент России придавал своему внешнему виду. Он был достаточно консервативен в одежде, не прибегал к услугам ведущих модельеров и стилистов, больше доверяя советам супруги и дочерей. Стиль Ельцина заключался в том, что он был предельно строг и аккуратен в одежде. Его нормой было выглядеть так, как солдат на строевом смотре. Никакого намека на небрежность. Костюм тщательно отутюжен и сидит как влитой. До зеркального блеска начищенные ботинки.
Не имея привычки следовать моде, он тем не менее серьезно относился к протокольным требованиям в одежде. Так, именно при Ельцине для официальных лиц была введена практика появления в смокингах на особенно значимых государственных приемах в Кремле. Впервые это произошло во время официального визита российского президента в США. Затем на кремлевский прием в честь королевы Великобритании Елизаветы II приглашенные также были обязаны явиться в смокингах.
Исключение составляла лишь старая, вытянутая в локтях кофта, которую надевал, когда заканчивались встречи и в кабинет не ожидалось прихода "чужих". Он очень любил ее и даже считал неким талисманом.
Особой слабостью главы государства была спортивная одежда, в частности теннисная экипировка. Он откровенно "пижонил", ждал комплиментов и, как правило, получал их с избытком.
При записи телевизионных обращений всегда категорически отказывался от грима. Вообще не любил, когда к нему прикасались, от этого "зажимался" и становился менее естественным. Он знал, что ему не идут головные уборы, и лишь изредка зимой надевал меховую шапку. Но вот прическе он уделял особое внимание, во всех случаях тщательно следил за ней.
Дмитрий ДОНСКОЙ, личный фотограф Бориса Ельцина:
- Это было на теннисном корте. Президент выигрывал игру за игрой у разных кремлевских начальников. Правда, тут была маленькая хитрость: любой спорный мяч засчитывался в пользу Бориса Николаевича. И даже когда все кричали "Аут!", президент настаивал, что мяч на площадке. Партнеры радостно соглашались.
Наконец, все соперники были побиты, а Борис Николаевич в азарте никак не хотел прекращать игру. Тогда на корт вышел его внук Борис. Ему в то время было лет двенадцать, и играл он очень неплохо. Да к тому же не боялся рассердить деда. И когда в очередной раз тот стал доказывать, что мяч не вышел за линию поля, внук сурово отрезал: "Дед, если будешь жухать, я с тобой играть не буду!".
Но это начало сюжета. А запомнилось, собственно говоря, другое. После игры Борис Николаевич вдруг резко отошел к забору и, словно забыв об окружающих, долго стоял возле него с отрешенным видом...
Александр ВАЙНШТЕЙН,
президент Издательского дома "Московские новости", исполнительный директор "Кубка Кремля" в 1990 - 1994 гг.:
- Борис Николаевич, как известно, любил бывать на "Кубке Кремля". Однажды, году в 91-м, после турнира он решил осмотреть выставку спортивных товаров, устроенную там же, в Олимпийском. И зашел в бутик известной итальянской фирмы "Элессе" - в то время спонсора "Кубка Кремля". Его, разумеется, ждали, и представитель фирмы г-н Поппи Винти приготовил гостю подарок. Увидев, что импозантный итальянец протягивает президенту красивую, обвязанную лентой коробочку, охрана напряглась. "Что там?" - настороженно спросил Ельцин. "Часы", - ответил г-н Винти. Ни секунды не медля, Борис Николаевич снял с руки собственные часы и вручил их г-ну Винти...
Уже много позже я побывал у Поппи Винти в Италии. Подарок российского президента в застекленной рамке красуется на стене его офиса.
* * *
Годом позже на том же "Кубке Кремля" я стал невольным свидетелем назревающего конфликта между президентом и его "вице". Отношения Ельцина с Руцким к тому времени явно испортились, но это еще не было очевидно. На турнире Борис Николаевич сидел с Коржаковым, а Руцкой - рядом ниже и левее. В какой-то момент вице-президенту принесли папку с документами. Он углубился в бумаги, что-то черкал, писал... Ельцин толкнул Коржакова: "Смотри, видимо, резолюцию пишет: "расстрелять..."
Дмитрий ЯКУШКИН, помощник руководителя Администрации президента, пресс-секретарь Бориса Ельцина в 1998 -1999 гг.:
- Борис Николаевич необыкновенно пунктуальный человек. На моей памяти он опоздал лишь однажды - и то меньше чем на пять минут. Да и причина была более чем уважительная - он ехал в Кремль из больницы. Встреча у него была вполне рабочая, никто из собравшихся даже не заметил этой незначительной задержки. Однако президент чувствовал себя очень неловко. Войдя в кабинет, он первым делом извинился за опоздание. И видно было, что это для него не формальность.