Заголовок:

А.Ципко. Ельцин творил историю бессознательно

Источник:

Литературная газета, № 6 (5821), 7-13 февраля 2001 г.

Дата:

2001-02-07 (год-месяц-день)

Персона:

[1] Ельцин Борис Николаевич
[2] Ципко Александр Сергеевич

Unexpected BOF: GovBodyDepIDs 831535998, 831535998

Ельцин творил историю бессознательно

Александр ЦИПКО

Саму идею сделать день семидесятилетия первого всенародно избранного президента России всенародным праздником нельзя назвать удачной. Получил Ельцин у народа прощение. И слава Богу. Пускай отдыхает с миром, занимаясь внуками и правнуками. В том, что Ельцин получил прощение, – заслуга российского народа, а не первого президента России.

В этой ситуации было бы куда лучше не ворошить прошлое. Ведь если посмотреть на наследство первого президента, руководствуясь здравым смыслом, то слово доброе о Ельцине молвить трудно.

Обещаний своих не выполнял, народ дурачил, никогда о нем не заботился, не строил, а только разорял и раздаривал, роскошествовал, транжирил…

Раз уж кому-то пришло в голову вспомнить о Ельцине, то надо бы сказать, что никогда в России не воровали так в открытую и внаглую, как при нем. Политическая элита вместе с ним все восемь лет его правления просто праздновала свою победу, жировала, не думая ни о народе, ни даже о своей собственной судьбе.

Сохранившиеся при Ельцине демократические завоевания перестройки, и прежде всего свобода слова, чаще всего использовались во вред народу. Свобода оказалась прежде всего свободой для тех, кто развращал народ, эксплуатировал его слабости, кто отнимал у него детей, превращая их в воров, наркоманов, проституток. Тот факт, что у нас сейчас в каждой школе почти открыто торгуют наркотиками, также укор Ельцину.

Даже по нашим широким “понятиям”, Ельцин был плохим правителем. Он только отбирал, но ничего не давал простому человеку. Во время шоковой терапии отобрал у всего населения РСФСР трудовые сбережения, сделал подавляющую часть населения нищими. Перед отпуском цен приехавший в Москву президент Болгарии Желе Желев предупреждал Ельцина, что без индексации сбережений отпуск цен больно ударит по простому народу, предлагал сделать переход к свободной игре цен более мягким. Ельцин выслушал его и сделал по-своему, “по-реформаторски”, решительно, не считаясь с гуманитарными последствиями перехода к рынку. Поразительно, но даже сейчас, когда все считают, что надо было и можно было смягчить для населения удар, вызванный переходом к рынку, Ельцин остается на позициях Гайдара начала 90-х. В своей книге “Президентский марафон” он хвалит Аксененко за то, что тот, став министром, безжалостно разрушил всю “социалку”, оставил рабочих без поликлиник, санаториев, детских садов для их детей.

Даже фанатичный Ленин пошел на свой нэп, чтобы дать народу отъесться после голода. Ельцин никогда всерьез не думал, на что живет его народ, что делать простому человеку, когда денег не хватает даже на лекарства.

Ельцин во имя личной власти, не во имя идеи, не во имя народа, трижды переступил через Конституцию, трижды совершил государственный переворот.

И после всего этого, когда еще свежа в памяти вся эта история и с распадом СССР, и с кровопролитием у Останкина и Белого дома в октябре 1993 года, на фоне мучений десятков, сотен тысяч людей, мерзнущих в Приморье и Сибири, наше телевидение умудрилось целый час рассказывать о благополучии и душевном спокойствии Ельцина. Еще более неприятная сцена, когда первый президент России, раздававший направо и налево достояние всего народа, выторговывает у немецкого издателя хороший гонорар, откровенно заискивает перед ним. Все мы люди, все “хотят кушать”, но зачем это все выставлять напоказ?

И вот вам феномен: несмотря на то, что Ельцин, даже по нашим совсем нетребовательным русским меркам, был плохим правителем, народ не озлобился на него. В массе люди действительно простили Ельцину очень многое – и свою нищету, и муки тридцати миллионов русскоязычных за рубежом, и жертвы все еще не оконченной чеченской войны. Тут какой-то парадокс. Умом очень многие, наверное, подавляющее большинство людей, понимали, что даже бездействие Ельцина идет во вред России, но какого-либо широкого морального негодования, я уже не говорю о политическом сопротивлении Ельцину, – не было.

Были десятки поводов, чтобы оказаться в оппозиции к Ельцину, но душа народа все равно к нему была как-то расположена, в крайнем случае – равнодушна. Чтобы не очень гневаться на Бориса Николаевича, народ “повесил” свое национальное унижение, свои беды и несчастья, связанные с распадом СССР, на Горбачева. А со своей нищетой те, кто выжил, свыклись. Нет в народе на Ельцина злобы, и это – главная загадка его, Ельцина, феномена.

Почему же Ельцину простили то, что ни при каких условиях не простили бы другому лидеру? В чем здесь дело? В том, что всем всё “по фигу”, что моральный кризис зашел так далеко, что просто душа у людей уже не работает? Или в том, что Ельцин все же чем-то подкупил русского человека?

Я думаю, что зло Ельцина не вызывает активного морального протеста, сопротивления душой по той простой причине, что оно, это зло, лениво. Сопротивление, как мне кажется, вызывает не столько зло само по себе, сколько его мотивы, идеология. Бешеное сопротивление, ненависть вызывают зло, окрашенное идеей, мессианизмом. Кто ненавидел большевиков, тот ненавидел. Антикоммунизм столь же нетерпим и агрессивен, как и коммунизм. А в ельцинском зле нет идеи, нет явного мотива, оно носит какой-то невразумительный, случайный характер. Последствия этого зла – к примеру, последствия войны в Чечне – страшные, а глубинного, серьезного отторжения от него в посткоммунистической России нет.

Огромную роль в восприятии зла играют связанные с ним меры жестокости. В том-то и дело, что можно говорить о Ельцине все, но жестокости, страсти к насилию в нем не было. Сталинское зло и сталинская жестокость были беспредельны, а потому ненависть к Сталину была столь же лютой. Об этом уже многие забыли. Помню друзей моего деда Еремея Андреевича, которые, как и он, мечтали только о том, чтоб дождаться смерти Сталина, когда “эта собака” окажется в гробу. Но Ельцину, по-моему, даже самые его заклятые враги такого не желали. Ельцин выиграл оттого, что не преследовал руководителей ГКЧП, по собственной инициативе выпустил их из тюрьмы, насколько я знаю, с некоторыми из них поддерживал контакты. Как считает Сергей Кириенко, Ельцин никогда не помышлял всерьез и о запрете КПРФ.

В основе зла Ельцина, как и всякого зла, лежала корысть, я о ней уже сказал, а все другое было вторично, имело какой-то рикошетный характер. Ельцин целился в Горбачева, в своего обидчика, а попал в Россию, разрушил, существенно ослабил, и прежде всего в ресурсном, геополитическом отношении, государство, которое складывалось столетиями.

Трагедия наша состоит в том, что Ельцин скорее всего творил историю бессознательно, у него не было никакой особой идеи, не было ни образования, ни широты ума, а иногда – даже желания, чтобы понять масштабы и последствия своей личной борьбы с Горбачевым, а затем с первым российским парламентом. Он все видел с очень близкого расстояния, с расстояния своего страха за власть, а потому нельзя, наверное, говорить об Ельцине как об исторической личности.

За его действиями никогда не было отчетливого мировоззрения, а потому Ельцин в зависимости от ситуации во имя своей очередной политической победы одевался в самые разные идеологические одежды. Он был борцом с распределителями и спецполиклиниками, когда нуждался в поддержке народа. Он стал правым либералом, сторонником приватизации во имя создания сословия богатых людей России, когда нуждался в финансовой поддержке Запада, когда начал примеривать на себя имидж реформатора и демократа. Но под конец своего правления, поняв, что Запад не даст гарантии безопасности ни ему, ни его семье, он сделал ставку на сильную и независимую Россию, стал патриотом и начал говорить о том, что надо беречь и любить нашу Родину.

Трудно, очень трудно судить о человеке, который сам не знает, что ему на самом деле дорого. Люди, которые приняли покаяние Ельцина и простили его, наверное, отдавали себе отчет, что и просьба о прощении тоже была красивым спектаклем.

Простым русским людям, наверное, еще трудно озлобиться на Ельцина и потому, что он поразительно свой. И причина – не в происхождении Ельцина, не в его пристрастиях к застолью. Она в другом. Ельцин сам себя ни в чем не стеснял, но и людей не обременял никакими строгостями. Он был настоящий вождь русской вольницы. А после семидесяти лет запретов на все и преследование за все у русского человека было велико желание, как говорят в народе, “оттянуться”, насладиться состоянием, когда каждый делает все, что хочет, и нет ни на кого управы. Такие праздники истории случаются в России раз в сто лет, а потому люди подсознательно благодарны тем, кто их устраивает.

Первые годы после распада СССР многие просто наслаждались прелестями смуты, желание вольностей было выше желания порядка. Сталин компенсировал нищету населения строительством величия российской державы, а Ельцин тем, что даровал право делать то, что хочешь, работать или бездельничать, право возвышаться или опускаться. Именно благодаря прелестям русской вольности, когда даже откровенное воровство не только не каралось, но и поощрялось, Ельцину прощалось все. И даже то, что он забыл о народе.

Единство Ельцина и народа было ситуативным, кратковременным, сейчас в обществе преобладают совсем другие настроения. Но благодарность к отцу русской вольности осталась, а потому Ельцин может не беспокоиться за свою безопасность. Не знаю, как относятся к первому президенту родители и родственники погибших в начале октября 1993 года в Москве, но, наверное, у них тоже нет желания расправы. Скорее всего, людям хочется забыться и не вспоминать об уходящей ельцинской эпохе.