27 ноября председатель Координационного комитета российских радикалов, член Генерального совета Транснациональной радикальной партии Николай Храмов направил главному редактору "Литературной газеты" Юрию Полякову письмо:
   "Уважаемый господин Редактор!
   В 46-м номере Вашей газеты (за 20 - 26 ноября 2002) была опубликована статья корреспондента "ЛГ" Олега Хурватова "Терроропоклонники" с подзаголовком "Московские транснациональные радикалы считают, что захват заложников - оправданная акция!", в которой содержится ряд сведений, не соответствующих действительности, на основании которых автор приходит к тенденциозным выводам, наносящим ущерб чести, достоинству и деловой репутации - как моей лично, так и Транснациональной Радикальной Партии, членом Генерального Совета и российским координатором которой (а вовсе не председателем, как утверждается в статье) я являюсь.
   Речь в статье идет об открытом собрании московских членов ТРП, состоявшемся 26 октября, через несколько часов после трагедии в театральном центре "Дубровка", когда от рук российского спецназа, применившего в ходе штурма отравляющие вещества, погибло более сотни заложников. В этом открытом собрании, как следует из его названия, принимали участие не только члены Радикальной партии, но и не записанные в партию люди, интересующиеся обсуждаемыми на собрании темами. В том числе автор материала, а также некто Борис Стомахин, редактор газеты "Радикальная политика", названный в статье моим "однопартийцем", на заочной полемике с которым построена статья корреспондента "Литературки" и который не является членом Транснациональной Радикальной Партии. Собрание не принимало никаких документов, которые можно было бы считать "мнением московских транснациональных радикалов", а являлось просто-напросто свободным обменом мнениями между пришедшими на него свободными гражданами вне зависимости от их членства в Радикальной Партии.
   Я не собираюсь в рамках этого письма полемизировать с господином Стомахиным и высказанными им оценками. Не могу, однако, не выразить свою удрученность в связи с позицией автора статьи, считающего что "плюрализм в партии по такому важному вопросу равняется сепаратизму в государстве". Такая позиция, на мой взгляд, свидетельствует как минимум о глубоком непонимании того, что представляет из себя плюрализм и свобода мнений, в том числе и в рамках демократической политической организации, каковой является ТРП.
   Не собираюсь я и давать оценку содержанию редактируемой г-ном Стомахиным газеты "Радикальная политика", в том числе потому что не являюсь даже хоть сколько-нибудь регулярным ее читателем. Хочу сообщить только одно: эта газета не имеет никакого отношения к Транснациональной Радикальной Партии, или, лучше сказать - имеет к ТРП не больше отношения, чем сама "Литературная газета". Иными словами, между "Радикальной политикой" и Транснациональной Радикальной Партией общего ровно столько же, сколько между Либерально-Демократической Партией господина Жириновского и партией "Либеральная Россия" господина Юшенкова: одно слово в названии, и только. Автор статьи в "ЛГ", очевидно имевший в своем распоряжении экземпляр "Радикальной политики" со всеми ее выходными данными, не мог этого не знать и, следовательно, сознательно ввел читателей "ЛГ" в заблуждение с целями, о которых можно только догадываться.
   Что же касается моей оценки событий в театральном центре "Дубровка", их причин и последствий, то они также не могут не быть известными г-ну Хурватову.
   Я считал и считаю, что причиной захвата заложников - которому не может быть оправдания, но есть объяснение - является политика самого настоящего государственного террора, проводимого в Чечне президентом Путиным, его военными и его спецслужбами: террора, в результате которого за семь лет колониальной войны убиты более 100 тысяч мирных жителей Чечни самых разных национальностей (настоящая децимация миллионного населения этой республики!), более двухсот тысяч граждан изгнаны из своих домов и превратились в беженцев, более двух тысяч человек пропали без вести, будучи похищены федералами из "эскадронов смерти".
   Я считал и считаю, что между действиями террористов из Аль-Каиды, напавшими на свободный мир в лице Америки (или палестинских камикадзе, взрывающих без предъявления каких-либо требований автобусы и дискотеки, стремясь уничтожить как можно больше мирных израильских граждан), и чеченскими боевиками, захватившими и удерживавшими театральный центр в Москве, есть разница и в целях, и в методах. Разница, не замечать которую может только слепой, недалекий или недобросовестный человек.
   Недвусмысленно осуждая захват заложников, я считал и считаю справедливым единственное требование боевиков в театре на Дубровке: прекращение преступной колониальной войны, прекращение геноцида народа Чечни. Требование, разделявшееся в октябре, до захвата заложников, двумя третями российских граждан. Требование, которое и теперь, после целого месяца самого настоящего информационного террора в подконтрольных правительству СМИ, разделяется более чем 40 процентами наших с Вами сограждан.
   И, наконец, я считал и считаю, что единственным способом разрешения этого российско-чеченского конфликта являются незамедлительные политические переговоры без всяких предварительных условий между законным президентом РФ Владимиром Путиным и законным президентом ЧРИ Асланом Масхадовым при международном посредничестве и под международным наблюдением.
   Прошу Вас, в соответствии со ст. ст. 43, 44, 46 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. "О средствах массовой информации", не позднее чем через десять дней опубликовать это письмо на той же полосе, где была опубликована статья О.Хурватова "Терроропоклонники"".

   27 ноября, сопредседатели блока "СПС+ЯБЛОКО" на выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга Станислав Еремеев и Михаил Амосов направили в Генпрокуратуру РФ письмо:
   "Две недели назад блок "СПС+ЯБЛОКО" выступил с обращением к жителям Петербурга, заявив, что проведение выборов в городе поставлено под угрозу из-за беспрецедентного использования административного ресурса.
   С тех пор ситуация усугубилась. Сегодня против кандидатов от блока "СПС+ЯБЛОКО" используются все существующие разновидности "черных" технологий.
   Прежде всего, это - выпуск фальшивых листовок, зачастую - откровенно оскорбительного содержания.
   Только в период с 21 по 24 ноября на территории Петербурга были распространены три типа фальшивых листовок под лозунгом "Немедленно остановить чеченскую бойню". В них от имени представителей блока "СПС+ЯБЛОКО" содержались требования начать переговоры с Масхадовым и признать независимость Ичкерии.
   Одновременно в городе появились фальшивые листовки "Каким мы видим город через 4 года", где от имени блока "СПС+ЯБЛОКО" предлагалось отменить льготы для ветеранов, увеличить квартплату, ввести повременную оплату за телефон.
   На территории округа № 10, где депутатом является Михаил АМОСОВ, неоднократно распространялись фальшивые листовки от его имени.
   На территории округов № 4, 6 и 36 появились листовки "Нам стыдно", в которых от имени кандидатов в депутаты Леонида Романкова, Михаила Бродского и Михаила Толстого делались заявления о прекращении предвыборной борьбы.
   На территории округа, по которому баллотируется кандидат от блока "СПС+ЯБЛОКО" Татьяна Климова, были распространены фальшивые листовки, с предложением вернуть Калининград Германии.
   Против другого кандидата в депутаты от блока - Виталия Мартыненко - выпущены две поддельные листовки оскорбительного содержания.
   Эти листовки распространяются в больших количествах в ночное время.
   Регулярно срываются агитационные плакаты кандидатов от блока "СПС+ЯБЛОКО", в том числе плакаты, размещенные на специальных стендах под стеклом (стекло при этом либо снимается, либо просто разбивается).
   В кампании противодействия блоку "СПС+ЯБЛОКО" участвуют представители ГУВД и ГИБДД. В частности, сотрудники ГИБДД препятствуют работе передвижных общественных приемных кандидатов от блока (особенно сложная ситуация сложилась в Петродворцовом районе, где кандидатом является олимпийская чемпионка Татьяна КАЗАНКИНА). Милиция вместе с представителями районных администраций регулярно предпринимает попытки разогнать выставленные блоком "СПС+ЯБЛОКО" пикеты.
   На предприятия и организации, сотрудничающие с блоком "СПС+ЯБЛОКО" оказывается сильнейшее административное давление.
   "Черные" технологии применяются сегодня против всех кандидатов блока.
   Руководство блока убеждено, что все эти действия не могут быть делом рук отдельных кандидатов или даже отдельных политических сил - у них нет для этого ни мотивов, ни, главное, достаточных ресурсов. Это - спланированная кампания, направленная против блока "СПС+ЯБЛОКО".
   По мнению блока "СПС+ЯБЛОКО", за этой кампанией могут стоять только те люди, к которым блок находится в оппозиции. Это люди, борющиеся за переизбрание Губернатора на третий срок, вопреки требованиям закона и решению Уставного суда Санкт-Петербурга. Эта группа людей хорошо организована и использует все городские ресурсы.
   Блок "СПС+ЯБЛОКО" уже не раз заявлял, что идет на выборы большой командой профессионалов, открыто говорит о своих целях, открыто показывает своих лидеров.
   Партия "третьего срока", организовавшая масштабную кампанию против блока, предпочитает иной стиль - ее представители действуют тайно и скрытно.
   Блок "СПС+ЯБЛОКО" не может назвать эту организованную группу людей иначе как организованной преступной группировкой. Их действия попадают под статью 141 УК РФ - "воспрепятствование осуществлению гражданами своих избирательных прав, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой".
   По поводу фактов нарушения закона в ходе нынешней предвыборной кампании блок "СПС+ЯБЛОКО" уже обращался в прокуратуру города. Однако городская прокуратура никаких действий не предприняла".

   27 ноября Межрегиональная общественная организация "Общество российско-чеченской дружбы" и региональная общественная организация "Нижегородское общество прав человека" выступили с совместным заявлением:
   "21 ноября 2002 г. в "Новой газете", № 86(284), опубликованы материалы Общественной комиссии "Союза правых сил" по расследованию трагических событий в Москве 23-26 октября 2002 г. Как известно, Государственная Дума большинством голосов отклонила предложение "правых" по созданию соответствующей парламентской комиссии, и СПС принял решение самостоятельно провести общественное расследование обстоятельств теракта на Дубровке.
   Однако, выводы столь авторитетной комиссии, предоставленные вниманию общественности, вызывают, мягко говоря, чувство недоумения. По сути, единственным итогом ее работы стала "свежая" мысль о российском разгильдяйстве как корне всякого зла. Гора родила мышь.
   Из всего спектра вопросов, связанных с московскими событиями, вычленены только два - о том, каким образом террористы сумели проникнуть в центр Москвы, и о том, все ли было сделано для того, чтобы оказать пострадавшим адекватную медицинскую помощь. Пока неизвестны итоги работы Комиссии по первому из вопросов, однако весьма показательны выводы по второму. Главным из них является положение, что "основной причиной увеличения числа жертв среди спасенных в ходе штурма заложников стала халатность должностных лиц, которые отвечали за организацию первой помощи пострадавшим, их транспортировку в стационары, а также за общую координацию действий по спасению людей после штурма". В связи с этим рекомендовано провести ряд профилактических мероприятий (например, учения), сделать оргвыводы на будущее и "привлечь к ответственности должностных лиц, допустивших очевидную халатность". Характер ответственности (уголовная, административная, общественное порицание) не обозначен, а сами "лица" не поименованы.
   Нет сомнений, что ставшая уже притчей во языцех некомпетентность и неорганизованность представителей соответствующих служб в чрезвычайной ситуации стала одной из причин массовой гибели людей. Тем не менее, можно рассматривать данный вывод, как попытку переложить главную вину за трагедию на рядовых исполнителей, "стрелочников", и увести от ответственности представителей высших эшелонов власти Российской Федерации, в исключительной компетенции которых было принятие всех ключевых решений, связанных со спасением заложников. Виноватыми оказались только те, кто в меру своей компетентности или некомпетентности пытался помочь отравившимся людям. Сами же отравители, как жена Цезаря, остались вне подозрений.
   В материалах Комиссии СПС поражает факт сведения всего расследования исключительно к техническим деталям и принципиальный отказ от ПРАВОВОГО ПОДХОДА к рассмотрению ситуации с заложниками, уход от вопроса о ЮРИДИЧЕСКОЙ, ПОЛИТИЧЕСКОЙ И МОРАЛЬНОЙ ответственности за происшедшее высших должностных лиц государства. Кроме того, из сферы внимания комиссии по непонятным причинам выпали события внутри и вокруг ДК с момента его захвата и до начала штурма, процесс ведения переговоров и механизм принятия решений, ставших впоследствии роковыми. Внимания именно к этим вопросам и событиям ждали граждане России от политической партии, заявляющей о своей приверженности либеральным ценностям и идеям правового государства.
   Характерно, что даже ограничив себя узкой тематикой оказания медицинской помощи, члены Комиссии не посчитали нужным дать правовую оценку факту сокрытия от медицинского персонала и от потерпевших формулы отравляющего вещества, примененного в культурном центре (сам этот факт комиссией установлен), что сделало невозможным оказание пострадавшим эффективной помощи посредством применения адекватного антидота (противоядия). Между тем, в данном случае было грубейшим образом нарушено российское законодательство - в частности, пункт 3 статьи 41 Конституции Российской Федерации, статья 237 Уголовного кодекса Российской Федерации и статья 7 Федерального закона о государственной тайне.
   Пункт 3 статьи 41 Конституции РФ гласит: "Сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом". Статья 7 Закона РФ "О государственной тайне" запрещает засекречивать сведения "о чрезвычайных происшествиях…, угрожающих безопасности и здоровью граждан и их последствиях". Статья 237 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает ответственность за сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни и здоровья людей. Эти деяния, совершенные лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации, либо, если в результате причинен вред здоровью или наступили иные тяжкие последствия, наказываются лишением свободы на срок до 5 лет с лишением права занимать определенные должности.
   Даже ограничиваясь темой оказания помощи пострадавшим, члены Комиссии СПС, на наш взгляд, как минимум должны были поставить вопрос об уголовной ответственности лиц, виновных в засекречивании жизненно важных сведений, и выявить круг этих лиц.
   По нашему мнению, любое непредвзятое расследование событий на Дубровке, должно постараться получить ответы на следующие вопросы:
   1. Были ли действительно исчерпаны все средства ведения переговоров с террористами, а штурм являлся единственным выходом в создавшейся ситуации, или решение о начале силовой операции было продиктовано исключительно политическими соображениями, и спасение людей не являлось приоритетной задачей?
   2. Является ли истинным официальное утверждение, что штурм был спровоцирован расстрелом заложников, или должностные лица лгут, и достоверны рассказы бывших заложников, что никаких расстрелов перед штурмом не было, что последних убитых и раненых еще за три часа до пуска газа увезла "Скорая помощь", вызванная самими террористами, и что эти люди пострадали в результате спонтанного инцидента (паники), а не хладнокровного расстрела.
   3. Кто из должностных лиц принял решение о штурме и газовой атаке?
   4. Действительно ли, как рассказывают бывшие заложники, террористы имели время для того, чтобы взорвать здание ДК во время газовой атаки, но не взорвали?
   5. Почему все террористы, находившиеся под воздействием газа в заведомо беспомощном состоянии, были расстреляны? Было ли это решение продиктовано крайней необходимостью, или мы имеем дело с внесудебной казнью? И если это внесудебная казнь, то есть убийство, то каковы его мотивы? Просто месть или желание скрыть некие факты от будущего расследования (например, факты причастности спецслужб РФ или должностных лиц РФ к планированию и осуществлению данного теракта)? И, наконец, кто отдал приказ убивать, и, следовательно, несет за это ответственность?
   6. И, напротив, имеются ли объективные доказательства того, что террористы были действительно убиты? Этот вопрос возникает, в частности, в связи с принятыми поправками в "Закон о борьбе с терроризмом", которые предусматривают тайное погребение тел убитых террористов. Не являются ли данные поправки способом скрыть факт сохранения жизни хотя бы некоторым из лиц, захвативших ДК? Цели могут быть самые разные - от получения у них оперативной информации средствами, законом не предусмотренными (пытки), до использования этих людей для дальнейших противозаконных действий и провокаций (убийства, теракты, и т.п.)? Какой бы чудовищной и абсурдной не казалась на первый взгляд эта версия, она основывается на истории практики спецслужб государств мира, и, наряду с остальными, достойна проверки.
   На многие из этих вопросов Общественная комиссия, тем более включающая лиц, обладающих полномочиями депутатов Госдумы, способна получить исчерпывающие ответы в достаточно короткий срок. Разрешение других потребует времени и, возможно, политического и личного мужества. Но в любом случае они должны быть поставлены. В отличие от особенностей общественного расследования взрывов жилых домов в 1999 году, имеется огромная свидетельская база - несколько сот бывших заложников, которые отнюдь не заинтересованы во лжи. И это внушает уверенность в успехе работы.
   Однако, похоже, что перечисленные выше и остро вставшие перед российским обществом вопросы СПС не интересуют. Не потому ли, что "правые" понимают - содержание ответов может быть очень неудобным для высших государственных чиновников, включая Президента РФ. Проблему деятелей из Союза правых сил хорошо иллюстрирует поговорка - "и хочется, и колется". Желая выглядеть перед электоратом представителями либеральной оппозиции, они не имеют мужества противопоставить себя укрепляющемуся режиму личной власти выходца с Лубянки, опустить рейтинговый президентский "хвост", и реально стать теми, кем пытаются себя представить.
   Дай Бог нам ошибиться и увидеть в будущем результаты честного и непредвзятого анализа. Однако, зная, что политика есть искусство компромисса, а российская политика - бесконечная цепь компромиссов политиков с собственной совестью, вряд ли стоит ожидать независимого расследования от политической партии, тем более имеющей думское представительство. Поэтому мы обращаемся к авторитетным российским правозащитным организациям и структурам, прежде всего, конечно, базирующимся в Москве (МХГ, Мемориал, Музей и общественный центр им. А.Д. Сахарова и др.), с предложением о создании совместной общественной комиссии по расследованию событий на Дубровке. Нам представляется, что ее работа может иметь ключевое значение для будущего прав человека, либерализма и демократии в нашей стране".